Зато Белова — отличный вариант, средства на то, чтобы дать хорошее будущее ребенку, у меня есть. Если что-то пойдет не так, я всегда смогу просто вышвырнуть ее куда подальше и забрать малого.

И вроде же давал понять, чтобы не отсвечивала. Но дурость для нее превыше. Что ж, пусть теперь огребает, раз молодость берет свое.

Жену я не брошу. Я лучше сдохну, чем буду жить без нее.

— Так это правда, Илья?

Мать возвращается в палату. Бледная.

— Она же беременна. Света все знает, это она ее сюда привела.

— Я в курсе уже. Ты чего от меня хочешь? Пришла читать нотации? Опоздала лет на пятнадцать.

— Сынок, я просто беспокоюсь за тебя.

— Вот этого не нужно. Езжай домой. Дня через три я отсюда выпишусь. Не забудь позвонить утром Свете.

— Да. Да, конечно, дорогой. Спокойной тебе ночи.

Киваю.

Мать закрывает за собой дверь, снова оставляя меня один на один с мыслями.

Дима звонит в одиннадцать, сообщает, что Света перевезла свои чемоданы из отеля к Лизке. Это плохо. Там ее точно поддержат в решении развестись.

Но есть кое-что еще. Лизкин муж. Следак. Кажется, из Ленинского.

Листаю контакты и, отыскав нужный номер, нажимаю вызов.

— Станислав Николаевич? Это Антипов, помните меня?

— Илья Петрович? Доброй ночи.

— Доброй. Вы простите за поздний звонок, но у меня к вам дело будет. Подскажите, следователь Денис Михеев у вас в отделе работает?

— У меня.

— Товарищ подполковник, просьба будет. Личного характера.

— Слушаю.

— Вы отправьте его на недельку в командировочку.

— Когда?

— Лучше еще вчера.

— Вы же понимаете, у нас кадровый голод, каждый следователь…

— Понимаю. Но в долгу не останусь. Вы всегда можете рассчитывать не только на мою помощь, но и на помощь моего клиента. — Вслух про Снегура не говорю, но подполкан сам все прекрасно понимает.

— Понял. К шести утра Михеева в городе не будет.

— Спасибо. Всегда рад буду вам помочь.

Отключаюсь.

Продажный мент — он и в Африке такой.

Следом «набираю» Сардалова, владельца Молла на Купеческой.

— Илья, здравствуй, брат!

— Доброй ночи, дорогой. Аслан, у меня к тебе просьба.

— Говори дорогой, все решим.

— Тут такое дело, с женой проблемы. Помощь твоя нужна.

— Светланка твоя — вах женщина , какие с ней могут быть проблемы? Что нужно? Все сделаем. Все решим, брат!

— Аслан, надо повысить аренду на площади, что мы у тебя арендуем. Света, естественно, не должна быть в курсе, что это моя просьба.

— Обижаешь. Сделаем. Больше ни меньше, — смеется.

— Должен буду.

— Решил все-таки, что бизнес не женское дело? А я тебе говорил.

— Все говорили, брат. Да кого б я слушал…

— Поздно в этом деле не бывает. Светланке бы детей рожать, а не ерундой заниматься.

— Так, а я о чем?! Значит, могу на тебя рассчитывать?

— Утром дам распоряжение администрации.

— Спасибо, Аслан. В долгу не останусь.

— Сочтемся. Ты мне скажи, Снегур в городе сейчас?

— На Маврикии. Будет к концу следующей недели.

— Маякнешь, как появится? Дело у меня к нему есть.

— Нет проблем.

— Услышал.

Ничего, Света, я нас спасу. Сам это дерьмо заварил, сам и разгребу. Ты, главное, не руби сплеча, любимая. Все у нас будет хорошо.

Всегда же вместе. Столько прошли. И это переживем. Ты для меня одна на всю жизнь.

* Амниоцентез — для теста проводят забор околоплодных вод в период с 14 до 20 недель. Тест на отцовство во время протекания беременности.

Глава 9

— А Деня где? — выхожу из душа, отжимая волосы полотенцем. — Уехал уже, что ли?

Спала я плохо, поэтому проснулась рано. Ребята так вообще в половине шестого засуетились. Дене позвонил начальник и выслал в область почти на всю неделю.

— Ага. К девяти нужно на вокзале быть.

— И часто у вас такое?

— Да бывает. Если что где случается, Деней, как самым безотказным, все дырки затыкают. Сама знаешь, как он к работе относится.

Знаю. Михеев очень правильный и честный парень, поэтому ни в звании, ни в должности его повышать не спешат. Зато все висяки ему подсовывают, потому что в восьмидесяти процентов случаев он докопается до истины.

— Что у вас с ипотекой? — сажусь за стол и придвигаю к себе любезно налитый Лизой для меня чай.

— А что у нас? Ничего не меняется. Платим, и черт знает, когда выплатим. На тридцать лет влезли.

— Хорошая квартира, — хвалю искренне.

Лиза с Деней живут в хорошем, но еще только развивающемся районе. Обычный человейник, усыпанный высотками, но ценник на жилье тут приличный.

— Я, вообще, к чему, — потираю пальцами бочок чашки, — мы с тобой говорили о том, чтобы вытащить немного денег…

— Не заморачивайся, — Лизка отмахивается.

А я вот чувствую себя ужасно перед ней. Это же моя была идея — дернуть денег из бизнеса, чтобы помочь ей закрыть ипотеку. До недавнего времени для меня это не было проблемой. Она бы отдавала потихоньку, без процентов. Но теперь все изменилось.

— Прости, что обнадежила.

— Да я не понимаю, что ли? Сейчас тебе главное — вообще все не потерять.

— Ты думаешь, Илья будет пакостить?

До сих пор никак не могу свыкнуться, что теперь мы с Антиповым по разные стороны. Он хочет вернуть меня любыми путями, а я ими же хочу уйти.

— Не знаю, — Лизка жмет плечами.

— Он в больнице, поэтому пока ему точно не до этого.

— Я только знаешь чего понять не могу, — подруга распечатывает коробку розового зефира, — зачем ему от нее ребенок? Ты несколько лет так горела желанием стать мамой, варианты всякие искала, а он…

— Не знаю. Может быть, поздно узнал, что аборт не сделать? Или он просто полюбил ее больше, чем меня когда-то.

Каждое слово дается с трудом.

Произносить вслух то, что твой муж, человек, который был для тебя всем, полюбил другую, очень тяжело. Но я говорю это. Больше, наверное, даже для себя. Пора быть с собой честной.

— Может, она сама подсуетилась? — гадает Лиза.

— Может, и так. Он сказал, что она его шантажировала, мол, если бросит ее и ребенка, она все расскажет мне про их связь.

— Прости, конечно, но твой Илюша танком бы по ней проехался. Не дал бы он ей столько свободы. Как по мне, она и в больницу-то прибежала, потому что уверена была, что он в отключке. Она его боится, — Лиза поджимает губы, а потом выдает: — Его все боятся.

Мурашки по коже от ее слов и взгляда. Так она смотрит, будто лично сталкивалась...

— Ты сейчас о чем?

— Деня говорит, что Илья давно перешел черту, Свет. Я никогда не лезла, это не мое дело, но ты и сама же чувствуешь, как он изменился. Не спорю, вокруг тебя он бегает, как с хрустальной с тобой носится, но к остальным у него такое отношение, будто они грязь под ногтями. Мусор.

Дышу через раз.

Я в курсе, что Илья не ангел. Прекрасно знаю, что его стремительный карьерный рост не на ровном месте начался. Он берется за дела, от которых многие сознательно отказываются. Вытаскивает из оборота правосудия людей, которые не должны выходить сухими из воды…

Я живу с этим вот уже третий год. Может быть, именно от осознания, что мы катимся в какую-то бездну, Илья катится, я и погрязла в работе? Абстрагировалась.

Не знаю. Все это сложно.

— Снегур дал Антипову слишком много свободы. Это не мои слова, если что, Дени.

Молчу. Что мне ей ответить? Защищать его у меня больше язык не повернется, не после всего, что Антипов натворил. А Снегура я вообще ни разу в жизни не видела. Илья никогда не показывал мне тот мир, в котором варится. Всегда ограждал.

Я помню, когда мы с Ильей только начали жить вместе — он искренне хотел вытянуть нас из условной нищеты. Хотел стать большим человеком, хотел карьеру и никогда не останавливался в этом деле лишь на словах.

Я поддерживала, меня и саму зажигало то, как у него глаза горят.

Его первое дело было почти нереально выиграть. Он отстаивал в суде мужчину, тогда еще как государственный адвокат. Денег у его клиента не было от слова совсем. Жена погибла, ее сбил на пешеходном переходе сын директора местного комбината. Естественно, пьяный. Денег у семьи было немерено, но Илья смог восстановить правосудие. Так радовался, у него было много таких дел, где он радел за справедливость.